Алексей Чиванков:

Нам голову его не увидать,

где зрели яблоки глазные. Всё же:

как канделябр, остывает кожа,

где пламя зрения, чтоб не сверкать,--

притушено. Иначе б не могла

грудь ослеплять тебя, и не был весел

отсутствующий пик и центр чресел,--

где муза возносилась и несла.

Иначе б этот камень был: ничей,

и под обвалом стёсаных плечей

не скалился бы в хищной светотени,-

и, как звезда, наружу бы не рвался,

не зрел бы в е с ь тебя, не дожидался,

что ты: прозришь. И жизнь себе изменишь