Октябрьская революция: эфирный наркоз
С середины XIX века к хирургическим операциям добавилась анестезия, без которой сегодня уже невозможно представить себе операцию в узком смысле слова. Ее появление в спектре медицинских возможностей связано с одной из самых глубоких модификаций самоощущения людей в современности. Если когда-либо слово "революция" правомерно использовалось по отношению к техническому новшеству, то это полностью относится к нововведению общей анестезии. Впервые она была успешно проведена 16 октября 1846 года в демонстрационном зале Массачусетского госпиталя при удалении опухоли шеи у пациента Гилберта Эббота с помощью специально изготовленного для этого случая сферического эфирного ингалятора. Операция была проведена в присутствии известных бостонских врачей, публики довольно скептически настроенной, после того как годом ранее аналогичная попытка с веселящим газом в том же месте и перед той же аудиторией закончилась неудачей. Когда Уильям Мортон, создатель эфирной сферы, убедил пациента сделать несколько глубоких вдохов, хирург, доктор Уоррен, провел операцию чуть менее чем за три минуты (до того как хирурги вернулись к общей анестезии, скорость была душой хирургии), причем пациент совершенно не чувствовал боли. Говорят, что в конце демонстрации Уоррен обратился к присутствующим со словами: "Господа, это не шутка". Так словами величайшего преуменьшения в истории медицины была провозглашена мощнейшая нео-евангелическое весть.
Это “Взятие Бастилии” хирургией, вошедшее в анналы медицины как Эфирный день, изменило антропотехническую ситуацию современности радикальнее, чем любое политическое событие или любая другая техническая инновация с тех пор – включая биополитические эксперименты Русской революции и все предыдущие попытки генетических и генно-инженерных манипуляций. В то время как настоящая Бастилия была немедленно снесена якобы как "символ деспотизма" ("патриот" Паллой, находчивый строитель, сразу после взятия крепости взявшийся за работы по сносу, якобы уже 16 июля получил официальный приказ снести здание), американские врачи благоговейно сохранили место восстания против деспотизма боли. Эфирный купол в Общем госпитале Массачусетса можно и сегодня увидеть в его первозданном виде. На картине Роберта Хинкли, написанной в 1882 году, запечатлена эта сцена. На кораблях новость из Америки в двадцати независимых друг от друга сообщениях достигла Старый Свет в течение нескольких дней. Европейские врачи приняли ее почти повсеместно с энтузиазмом, даже приветствовали ее как секулярную Добрую весть и воспроизводили ее с ошеломляющим успехом – только группа скептиков и альгофилов-традиционалистов, защищавших боль как часть conditio humana, поначалу отказывалась рассматривать новый метод устранения боли. Среди подавляющего большинства распространилась волна подражания, основанная не на миметическом соперничестве, а на давней потребности в избавлении от эпохального зла.
16 октября 1846 года – ключевая дата в истории операбельного человека: с этого момента радиус предоставления хирургу возможности оперировать значительно расширился благодаря вновь открывшейся возможности подвергнуться анестезии. В результате разработки новых анестетиков, таких как эвипан (1932) или пропофол (1977), а также высокоэффективных производных опиума, профессиональная анестезия уже давно имеет в своем распоряжении эффективные короткодействующие анестетики, которые позволяют значительно сократить время пробуждения; глубина наркоза также стала практически полностью контролируемой благодаря интенсивным исследованиям; постоянное совершенствование аппаратного обеспечения также способствует оптимизации анестезии.
Приходится говорить о заново открытых возможностях, потому что между 1490 и 1846 годами европейская медицина почти полностью забыла о методах анестезии античности и средневековья, в частности об известных и часто используемых ранее "губок для сна" на основе высокоэффективных растительных экстрактов опийного мака, белены, мандрагоры и болиголова. Эта до сих пор трудно объяснимая амнезия способствовала суровому климату реальности на протяжении всего Нового времени вплоть до середины XIX века – в эту эпоху хирургические операции почти всегда были для пациентов мучениями, равносильными агонии.